Пронесся эскадронъ карьеромъ -
Казаки шли въ послѣдній бой.
А молодого тампліера
Несли съ пробитой головой.
Подъ шлемъ ударила нагайка,
И кровь окрасила асфальтъ.
Онъ сгинулъ бѣлой ночью майской
Не отыскавъ Святой Грааль.
И есаулъ въ черкескѣ алой
Доспѣхи сдастъ въ металлоломъ,
Не встанетъ рыцарь разудалый –
Уснулъ навѣки крѣпкимъ сномъ.
Его вассалъ всплакнётъ въ лачугѣ,
И вспомнитъ грохотъ катапультъ,
И красный крестъ поверхъ кольчуги,
И щитъ съ девизомъ «Deus Vult»,
И Петербургъ Невой хранимый,
И скрипъ мостовъ, и мрачный пабъ;
Какъ стѣны Іерусалима
Разрушенный казачій штабъ.
И вперивъ взоръ въ закатъ кровавый
Слезу прелестница прольётъ,
Вѣдь поясъ дѣвственности ржавый
Теперь никто не отомкнётъ.
Портретъ прикроетъ штукартурку
Въ капеллѣ папской на стѣнѣ:
Сиръ Готфруа Санктъ-Петербургскій,
Погибшій на святой войнѣ.

Казаки шли въ послѣдній бой.
А молодого тампліера
Несли съ пробитой головой.
Подъ шлемъ ударила нагайка,
И кровь окрасила асфальтъ.
Онъ сгинулъ бѣлой ночью майской
Не отыскавъ Святой Грааль.
И есаулъ въ черкескѣ алой
Доспѣхи сдастъ въ металлоломъ,
Не встанетъ рыцарь разудалый –
Уснулъ навѣки крѣпкимъ сномъ.
Его вассалъ всплакнётъ въ лачугѣ,
И вспомнитъ грохотъ катапультъ,
И красный крестъ поверхъ кольчуги,
И щитъ съ девизомъ «Deus Vult»,
И Петербургъ Невой хранимый,
И скрипъ мостовъ, и мрачный пабъ;
Какъ стѣны Іерусалима
Разрушенный казачій штабъ.
И вперивъ взоръ въ закатъ кровавый
Слезу прелестница прольётъ,
Вѣдь поясъ дѣвственности ржавый
Теперь никто не отомкнётъ.
Портретъ прикроетъ штукартурку
Въ капеллѣ папской на стѣнѣ:
Сиръ Готфруа Санктъ-Петербургскій,
Погибшій на святой войнѣ.
